Мое говорящее дерево [рассказ]

Дверь открылась. Из светлого уюта дома на улицу выглянуло милое, с легкой искринкой, личико девочки лет восьми. Она смотрела на площадку перед домом, на звезды в позднем вечернем небе, на то, как теплый летний ветер оживляет ветви и листья дерева, стоящего прямо посреди забора. Папа ей говорил, что дерево это здесь растет уже давно, еще с тех времен, когда их дома здесь не было, и не было дорог, да и вообще почти ничего не было, кроме вот таких же деревьев. И когда здесь потом строили их дом, это дерево, прямо на самом краю их зеленой лужайки, прямо около дороги, решили оставить. Вот так и получилось теперь, что от края идет забор, упирается в ствол дерева, а потом снова продолжается с другой его стороны.

- Сара! – донесся мамин голос из гостиной.

- Мам, я хочу немного посидеть у дерева!

- Хорошо. Только не долго. И накинь кофту!

Сара схватила с вешалки ветровку и наспех надела ее, сбегая по ступенькам крыльца на траву перед домом. Она подбежала к дереву, прикоснулась ладонями к его толстому стволу. Потом расставила руки как можно шире и обняла его. Дерево было ее другом. Ни дня не проходило, чтобы они не проводили время вместе. Даже если на улице лил дождь, Сара все равно выбегала к дереву, обнимала его быстро и потом бежала обратно в дом. Но уж если погода была хорошая, то она могла засиживаться у него часами. Оно даже рассказывало ей истории. Она его так и называла – «мое говорящее дерево».

- Мама сказала, что у меня мало времени. Но ты же успеешь мне рассказать что-нибудь интересное? – девочка просящими глазами посмотрела вверх на ствол и на широкую, укутывающую крону. Потом развернулась лицом к дому и села прямо на землю, облокотившись спиной о ствол. Провела руками назад, по шершавой коре, пальцами повторяя форму бороздок, и затем, придерживаясь левой рукой за ствол, правой попробовала дотянуться до забора. И почти получилось. Самые кончики пальцев почувствовали поверхность деревянных досок.

«Еще немного выросла» - подумала Сара.

Тут вдали раздался голос. Нет, даже два голоса. Сара затихла, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Сначала было трудно. Но они приближались, и она начала потихоньку выхватывать какие-то слова из разговора:

- … действовать… сейчас…

- … но… ситуация… инвестиции…

«Где-то я слышала это слово…» - подумала Сара, - «Может папа говорил? Нет, вряд ли папа». Голоса приближались.

- Не вижу целесообразности в этом шаге. Надо провести анализ рынка.

- А я тебе говорю – можно сорвать куш, они явно купятся на это.

- Давай хотя бы соберем фокус-группу.

«Ничего не понятно. Глупости какие-то» - сказала Сара вслух, с легким недовольством, что дерево подсунуло ей такой не интересный разговор. Голоса тем временем прошли мимо. Снова наступила тишина. Сара смотрела на землю, перескакивая взглядом с одной травинки на другую и удивляясь, почему нельзя так, чтобы можно было не перескакивать, а сразу смотреть на все, сразу видеть все травинки на лужайке. Хотелось бы, конечно, вообще видеть все травинки во всем мире, но хотя бы лужайки перед домом было бы достаточно.

Снова голос. Теперь уже один. Странный какой. Вроде говорит что-то, но слова перемешиваются, и получается какая-то каша. И говорит сам с собой. Еще и икает постоянно.

- Ик… Бррр… И вот ботиночки, да, посмотри. Ик… Ботиночки на ногах. А зачем? Зач-чем ботиночки? Почему у… у чел-ловека они? На руках нету… Ик… Почему на ногах? Зачеммм они мне?

Этот голос двигался намного медленнее, чем первые два. И сейчас вот вообще затих. Будто остановился. Слышалось только какое-то невнятное прерывистое бормотание. Или кряхтение. Или и то, и другое.

- Ууух, все, снял… Летите, ботиночки!

Сара услышала какой-то стук. Что-то упало на дорогу. «Неужели он действительно выкинул ботинки?»

- Вот… ик… да, пойду домой. Бос-сиком пойду… Бррр… Так приятнее. Вот, поним-маешь, чувствую… ик… лучше теперь…

Сара задумалась. Вытянула ноги. Посмотрела на свои кроссовки. Потом на траву. Подумала пару секунд. Дотянулась быстро руками до стоп и сбросила кроссовки, и скорее сбросила носки, и поставила босые пятки прямо на землю. Ей понравилось ощущение от травы и от земли – чуть-чуть влажное, чуть-чуть прохладное. И еще ей понравилось, что теперь она могла чувствовать ветер и ногами тоже.

За это время голос поравнялся с деревом. И Сара услышала, как он тихонько полу-бормочет, полу-напевает какую-то мелодию. Хрипота голоса делала эту мелодию только приятнее. Она только периодически забавно прерывалась иканием. Так этот голос, с пением и иком, постепенно затих и исчез…

А еще через пару мгновений прямо за забором послышалось учащенное дыхание. Сара узнала в нем соседского пса, который, бывало, сбегал из своего дома. Каждый раз каким-то невероятным образом. Девочка по слуху определила, что пес приблизился прямо к забору, почувствовав, что она сидит рядом. Тогда она тихонько сказала «привет». Пес в ответ гавкнул, тоже тихонько. И побежал дальше.

Сара встала на ноги, повернулась к дереву, посмотрела на него и сказала «спасибо». А потом вприпрыжку направилась к дому. Взбежала вверх по лесенке, и прямо так, мокрыми и немного грязными ногами, забежала в дом.

Два всадника [рассказ]

Меж двух горных хребтов лежала долина, покрытая плотной, но иссохшей травой. Расстояние между хребтами было довольно велико - явно не меньше пары километров. И долина была на удивление ровная. Казалось, что на ней ни единого бугорка, ни единого возвышения - будто все стремление ввысь забрали на себя горы вокруг. И, удивительно, долина вела издалека, откуда-то из-за горизонта, и при этом ее ширина на всем этом протяжении оставалась одинаковой. Все это оставляло от нее ощущение гигантской дороги, проложенной для великанов. И если в долину задувал вдруг с гор ветер, то потом он просто несся вдоль, далеко, за горизонт, не имея возможности остановиться.

По долине ехали два всадника. Их кони были глубокой черной масти. Двигались они по самой середине долины, рядом друг с другом. Двигались неспеша - кони медленно переставляли ноги, смиренно шли вперед. Один всадник был одет во все белое. Другой - во все красное.

По тому, как они держались в седлах, можно было сказать, что они уже давно в пути. Они периодически переговаривались. Но время между их репликами было очень и очень продолжительным, будто весь процесс разговора просто взяли и замедлили. Один говорил, и лишь спустя несколько минут другой отвечал.

“Хорошо бы преодолеть долину, пока не зайдет солнце”, - сказал всадник в белом.

“Да”, - ответил всадник в красном, посмотрев в небо, - “У нас еще есть пара часов”.

Они смотрели вперед и пытались, каждый, оценить, сколько же им точно еще ехать, и может стоит прибавить ходу, но думали так только вскользь, просто как о нереальной возможности, поскольку знали, что излишняя спешка может погубить их коней, и тогда они явно не успеют к закату.

“Посмотри-ка, видишь дым там, вдали?” - всадник в белом указал вперед вправо, в сторону хребта, который был ближе к нему.

“Да, видимо прямо за первыми возвышениями”, - всадник в красном ответил так, что сразу можно было сказать по тону его речи, по выражению лица, что он знает, о чем говорит, и что помимо непосредственного смысла в этой фразе заложено еще много чего, того, что понимаешь не по словам, но по посылу. - “Думай сам. Решение за тобой”.

Еще какое-то время они ехали в полной тишине. Слышался лишь только свист ветра, подгонявшего их вперед, к их цели.

Так прошло наверное с полчаса, когда вдруг прямо из-за их спин пролетели вперед два орла. Один был крупнее, с большими и сильными крыльями. Второй - явно моложе, но он уже знал все о полете. Они летели как бы вместе, но и словно по раздельности. Между ними было некоторое расстояние, но они были единственными живыми существами в долине кроме всадников.

Они пролетели так немного вперед, и потом молодой орел изменил свой курс и полетел правее, как раз в сторону того хребта, из-за которого все продолжал виднеться дым. Тот же, что был старше и крупнее, все так же летел вперед. Расстояние между ними все увеличивалось. Всадник в белом наблюдал за ними, в то время как его спутник просто смотрел перед собой. Тогда он сказал:

“Для меня было большой честью проделать этот долгий путь с тобой. И я благодарен за все, что я узнал от тебя, за все, чему ты меня научил. И каждый прошедший день, от начала нашего пути, я буду вспоминать с улыбкой на лице и теплотой в сердце. Но все же мои одежды еще белы как снег, который эти горы уже давно не видели. Но ведь там, куда ведет наш путь... Там смотрят на то, насколько ты обагрен. И я готов.”

Всадник в красном посмотрел на того, кого он оберегал и кого учил долгие дни, месяцы и годы. Посмотрел со знанием того, что на самом деле там, куда они едут, при входе все снимают свои одежды и проходят дальше нагими. Посмотрел с мыслью о том, что никакие слова не переубедят его ученика. И сказал в итоге: “Желаю тебе удачи”.

Всадник в белом кивнул ему и отправился вслед за орлом, туда, откуда шел дым.

Третья вода [рассказ]

- Как бы тебе сказать, вода здесь повсюду. Ты можешь плыть... Нет, не плыть - лежать на воде, как бы парить. Она тебя остудит мгновенно, но не даст переохладиться. Какое-то такое чудесное свойство у нее. Ты словно становишься холоднокровным. И волны от ветра будут прибивать тебя к граниту, который вырастает вертикально вверх. Может, подрейфуешь немного по течению, а потом обратным течением вернешься назад, - он говорил слегка сбивчиво и очень мечтательно. Сейчас вообще даже затих, так, будто продолжал говорить, но про себя. Они стояли у того места, где набережная примыкала к мосту и смотрели на воду, которую можно было бы написать одной лишь черной краской.

- А еще? - она спокойно дала ему закончить внутренний разговор с самим собой и только потом задала вопрос. - Где еще вода?

- Еще она падает с неба. И тоже как-то удивительно все это. Потому что ее вроде и немного спускается сюда с небес, но она очень равномерно все наполняет. Она насыщает воздух, она проникает в легкие. Объединяется с той первой, речной водой. Вот, она была облаком, а потом стала рекой. Эти капли здесь неожиданны. И вроде каждый год одно и то же, но всегда застают тебя врасплох. И, учитывая, что это природа, истина, научиться бы на эти сюрпризы реагировать улыбкой... Ты любишь дождь?

Они шли по мосту, то пытаясь обходить лужи стороной, то, напротив, наступая прямо в воду. Шли без зонтов. Мелкий моросящий дождь оставлял капли на их лицах, а ветер их потом сдувал вниз.

- Знаешь..., - ответила она, - Дождь прекрасен. И здесь он неспроста. Значит, так должно быть. И представь, если бы на этой планете вообще не было бы дождя. Тогда бы не было жизни.

Он слушал ее, задумываясь над каждым словом. Они были простыми. Были просто словами. Но через них открывалась красота. Дождь тем временем усилился и теперь прямиком, не дожидаясь ветра, стекал по их лицам и рукам вниз, соединяясь с лужами, переполняя их, проливаясь вниз с моста в реку.

- И кстати, - она продолжила, - я знаю, какая еще здесь есть вода. Вода внутри. В каждом человеке. Каждый наполнен ей. Она течет от пальцев к сердцу, может вытечь из глаз и попасть в губы. Она в глубине. И она оживляет. Она несет с собой очищение. Только дай ей пролиться. И не омрачай ее, не смешивай ни с чем. Дай ей быть. Дай ей действовать. Я вижу эту воду.

- Да, наверное ты права, - он посмотрел в ее глаза и увидел в них реку и дождь.

Они дошли до конца моста, свернули на набережную, остановились и посмотрели на тот берег, с которого пришли. За это время вода их пропитала с макушек и до пят. Они стояли и ощущали, как вода внутри соединяется с водой вокруг.